Излюбленная проблема философов - копание в экскрементах. Термоядерная обработка синтетических умов развёрнута в повестке дня типичной австралийской семьи. Хлопнула дверь, громко закашлял танк, переплюнулись конечности, отрубленные головы вернулись на плахи, словом, всё пошло по запланированному руслу.
Главная беда в том, что всё идёт по чужому плану.
Кормовые зёрна на стыке веков, пруд пруди дымовых завес и отточенных движений в полной темноте. Горные ущелья и степные оазисы чахлого порядка, трубные радости в пошлой ночи, терпкие запасы вина.
Брызги с палубы доносятся до уха командира, дурным тоном считается возвращаться к былым разговорам, мёртвое на то и мёртвое, что приходит само собой, как пыль или вечерние грозы.
Заводь, глиняные кости, павлиний глаз перед закатом. Сумрачно, кому-то нужно выйти.
Он говорил так, будто бы скоро взойдёт иная луна, что будет светить по-иному, как-то иначе, отлично от нынешней, словно сквозь пепел, словно сквозь туман, словно сквозь темень, словно через обман, будто бы не нам и будто бы в полдень, как будто через силу, как будто забыв про всё.
Ленивые гусеницы завелись в стоге сена. Лгут короеды, мелкие нахлебники западного фронта, лгут о грядущей сумятице, пытаются выставить генерала идиотом, кличут спасённых лебедей, тонны сухого вина в заповедной росе.
Гул пожара осветил толпы народа. Голоса умолкли, трое вышли вон и начали ответствовать перед надзорщиком за труд, благую смену, новую власть и сбор урожая.
Громыхнул дождь.
жжж
